Неточные совпадения
Часто случается
заснуть летом
в тихий, безоблачный вечер, с мерцающими звездами, и думать, как завтра будет хорошо поле при утренних светлых красках! Как весело углубиться
в чащу
леса и прятаться от жара!.. И вдруг просыпаешься от стука дождя, от серых печальных облаков; холодно, сыро…
Наконец появились предрассветные сумерки. Туман сделался серовато-синим и хмурым. Деревья, кусты и трава на земле покрылись каплями росы. Угрюмый
лес дремал. Река казалась неподвижной и сонной. Тогда я залез
в свой комарник и крепко
заснул.
Начавшаяся было
засыпать жизнь
в лесу встрепенулась: забегали бурундуки, послышались крики иволги и удода.
Надобно весьма хорошо заметить место, где он упадет, и скакать туда немедленно, особенно если снег довольно глубок и тетерев упал
в лесу или
в кустах: пухлый снег совершенно его
засыплет, и, потеряв место из глаз, вы ни за что его после не найдете, разве укажут сороки и вороны, которые сейчас налетят на мертвую птицу, лишь бы только заметить им, что она упала.
Дорога
в Багрово, природа, со всеми чудными ее красотами, не были забыты мной, а только несколько подавлены новостью других впечатлений: жизнью
в Багрове и жизнью
в Уфе; но с наступлением весны проснулась во мне горячая любовь к природе; мне так захотелось увидеть зеленые луга и
леса, воды и горы, так захотелось побегать с Суркой по полям, так захотелось закинуть удочку, что все окружающее потеряло для меня свою занимательность и я каждый день просыпался и
засыпал с мыслию о Сергеевке.
После душной ямы, после судов, кандалов и палок бродят они по всей своей воле, где захотят, где попригляднее и повольготнее; пьют и едят где что удастся, что бог пошлет, а по ночам мирно
засыпают где-нибудь
в лесу или
в поле, без большой заботы, без тюремной тоски, как лесные птицы, прощаясь на ночь с одними звездами небесными, под божиим оком.
С этими мыслями лозищанин
засыпал, стараясь не слышать, что кругом стоит шум, глухой, непрерывный, глубокий. Как ветер по
лесу, пронесся опять под окнами ночной поезд, и окна тихо прозвенели и смолкли, — а Лозинскому казалось, что это опять гудит океан за бортом парохода… И когда он прижимался к подушке, то опять что-то стучало, ворочалось, громыхало под ухом… Это потому, что над землей и
в земле стучали без отдыха машины, вертелись чугунные колеса, бежали канаты…
Воздух, кумыс, сначала
в малом количестве, ежедневные прогулки
в карете вместе с Алексеем Степанычем
в чудные
леса, окружавшие деревню, куда возил их Ефрем, сделавшийся любимцем Софьи Николавны и исправлявший на это время должность кучера, —
леса, где лежала больная целые часы
в прохладной тени на кожаном тюфяке и подушках, вдыхая
в себя ароматный воздух, слушая иногда чтение какой-нибудь забавной книги и нередко
засыпая укрепляющим сном; всё вместе благотворно подействовало на здоровье Софьи Николавны и через две, три недели она встала и могла уже прохаживаться сама.
Ох, ничего-то я тогда, малый хлопчик, не понимал, что кругом меня творится! Свернулся на сене, послушал, как буря
в лесу песню заводит, и стал
засыпать.
Но умирающий уже забыл о нем и молча метался. Думали, что началась агония, но, к удивлению, Колесников
заснул и проснулся, хрипло и страшно дыша, только к закату. Зажгли жестяную лампочку, и
в чернеющий
лес протянулась по-осеннему полоса света. Вместе с людьми двигались и их тени, странно ломаясь по бревенчатым стенам и потолку, шевелясь и корча рожи. Колесников спросил...
Но когда остались вдвоем и попробовали
заснуть — Саша на лавке, матрос на полу, — стало совсем плохо: шумел
в дожде
лес и
в жуткой жизни своей казался подстерегающим, полным подкрадывающихся людей; похрипывал горлом на лавке Колесников, может быть, умирал уже — и совсем близко вспомнились выстрелы из темноты, с яркостью галлюцинации прозвучали
в ушах.
Первую ночь свободы моей
в лесу ночевал; долго лежал, глядя
в небо, пел тихонько — и
заснул. Утром рано проснулся от холода и снова иду, как на крыльях, встречу всей жизни. Каждый шаг всё дальше тянет, и готов бегом бежать вдаль.
Я пробрался прямо
в сарай, выбрал уголок с остатками сена и трухи и, завернувшись
в плед,
заснул крепким сном, каким спится только после долгого шатания по
лесу.
Узнала лесная челядь, что майор к ним
в лес едет, и задумалась. Такая
в ту пору вольница между лесными мужиками шла, что всякий по-своему норовил. Звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали; а
в ногу никто маршировать не хотел. Понимали мужики, что их за это не похвалят, но сами собой остепениться уж не могли. «Вот ужо приедет майор, — говорили они, —
засыплет он нам — тогда мы и узнаем, как Кузькину тещу зовут!»
Должно быть, звонарь Иван Кадило
заснул себе под церковью и дергал веревку спросонок, — так долго вызванивал полночь. Зато
в последний раз, обрадовавшись концу, он бухнул так здорово, что мельник даже вздрогнул, когда звон загудел из-за горы, над его головой, и понесся через речку, над
лесом,
в далекие поля, по которым вьется дорога к городу…
С Никитина дня вся лесная нечисть мертвым сном
засыпает: и водяник, и болотняник, и бесовские красавицы чарус и омутов — все до единого сгинут, и становится тогда
в лесах место чисто и свято…
Я так крепко спал, что и забыл, где я
заснул. Оглянулся я — что за чудо! Где я? Палаты какие-то белые надо мной, и столбы белые, и на всем блестки блестят. Глянул вверх — разводы белые, а промеж разводов свод какой-то вороненый, и огни разноцветные горят. Огляделся я, вспомнил, что мы
в лесу и что это деревья
в снегу и
в инее мне за палаты показались, а огни — это звезды на небе промеж сучьев дрожат.
Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята
в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: куда ты, Филипок, собрался? —
В школу. — Ты еще мал, не ходи, — и мать оставила его дома. Ребята ушли
в школу. Отец еще с утра уехал
в лес, мать ушла на поденную работу. Остались
в избе Филипок да бабушка на печке. Стало Филипку скучно одному, бабушка
заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел
в школу.
За ранним обедом они опять крупно поговорили с Серафимой. Она не сдавалась. Ее злобу к Калерии нашел он еще нелепее, замолчал к концу обеда, поднялся к себе наверх, где не мог
заснуть, и ушел
в лес по дороге
в деревню Мироновку, куда он давно собирался. Узнал он
в Нижнем, что там
в усадьбе проводит лето жена одного из пайщиков его пароходного товарищества.
Вечером четырнадцатого февраля, узнав, что взвод, которым я командовал, за отсутствием офицера, назначен
в завтрашней колонне на рубку
леса, и с вечера же получив и передав нужные приказания, я раньше обыкновенного отправился
в свою палатку и, не имея дурной привычки нагревать ее горячими углями, не раздеваясь лег на свою построенную на колышках постель, надвинул на глаза папаху, закутался
в шубу и
заснул тем особенным крепким и тяжелым сном, которым спится
в минуты тревоги и беспокойства перед опасностью.
Но Теркин уже вскочил и сейчас все вспомнил. Лег он, дождавшись Калерии,
в большом волнении. Она его успокоила, сказала, что мальчик еще жив, а остальные дети с слабыми формами поветрия. Серафима прошла прямо к себе из
лесу. Он ее не стал ждать и ушел наверх, и как только разделся, так и
заснул крепко. Не хотел он новых сцен и решил утром рано уехать
в посад, искать доктора и побывать у местных властей.
Забравшись
в самую чащу
леса, Савин разыскал себе местечко, где прилег и вскоре
заснул.
Берег реки Чусовой
в этом месте представлял собой большую поляну, граничащую с высоким вековым густым
лесом. Утомленные непривычной работой веслами, — за время жизни
в строгановском поселке люди успели облениться, — и после бессонной ночи казаки на мягкой траве
заснули как убитые.
В этом-то
лесу он вдруг
заснул и имел сонное видение, окончательно переродившее его нравственно, но разбившее физически.
Вот и месяц величавый
Встал над тихою дубравой:
То из облака блеснет,
То за облако зайдет;
С гор простерты длинны тени;
И
лесов дремучих сени,
И зерцало зыбких вод,
И небес далекий свод
В светлый сумрак облеченны…
Спят пригорки отдаленны,
Бор
заснул, долина спит…
Чу!.. полночный час звучит.